Уж и не знаю, хорошо ли это, но в последнее время психика моя подвижна настолько, что чуть тронь, и она взлетает, как лодочки-качели в городском парке, в яркое июльское небо, на мгновение замирает, потом переворачивается через перекладину и несется вниз, а на землю сыплются орущие дети, и кругом уже кровища, сопли и рёв.
Вот и сейчас. Чисто для отдохновения прочитала «Историю кастратов» Барбье, не ожидая ничего дурного: что мне, невоспитанному цветку, «сопранисты» - культурное явление прошлых веков, к нынешним дням изжитое. А между тем я уже провела на ютубе много часов, прикидывая, кому из нынешних теноров стоило бы отрезать яйца, чтобы голоса их стали по-настоящему хороши.
Просто я впечатлительная, и кто бы устоял перед силой этого текста. Например:
Почти все кастраты, пишет Барбье, очень любили погреметь цепями. Вдумайтесь, пожалуйста: вне зависимости от сюжета пьесы, они предпочитали выходить к публике в оковах и трагически ими потрясать. Как же мне это близко!
Кастрат Маркези настаивал, чтобы его первое явление на сцене (в любой опере, опять-таки, вне зависимости от содержания) происходило на вершине холма, с мечом и блестящим копьём, непременно в шлеме с белыми и красными перьями длиною в шесть футов. И чтобы первыми его словами были: «Dove son io?» (Где я?…) Видите ли вы величие этой сцены так, как вижу его я: - Где я, блять, кагбэ говорит он, кто-вы-такие-я-вас-не-знаю-идите-на-хуй, выражает он всем своим видом и округло поводит кистью, а потом обязательно запевает «Внемлите звуку труб военных» под фанфары. Ещё парочка любимых арий, и он медленно сходит с холма к рампе, и оружие его сияет, а султан развевается. И только затем начинает чё-то там по сюжету. Я – плачу.
Нет, ну понятно – когда человеку отрезают яйца в раннем возрасте, какие у него остаются радости. По правилам, перед операцией у них формально спрашивали согласие, но что может знать семилетний человек о пользе яиц. К тому же, вот например мальчик
http://www.youtube.com/watch?v=IzstMw2ZB30 (потом посмотрите). Голос у него так себе, но взгляните на эти хрящеватые уши и фанатичный взгляд: если предложить ему обменять тестикулы на божественный тембр, ведь не факт, что откажется.
Ещё у меня возник большой вопрос к католической церкви: почему они запрещали. Из милосердия или потому, что всё-таки были слишком мужчины? По крайней мере, девок жечь считалось нормальным, а мальчиков кастрировать – ни-ни, только по медицинским показаниям. Нет, я помню насчёт образа и подобия, но нужно же понимать выгоду: наделает человек за жизнь дюжину никудышных младенцев или на крыльях своего золотого голоса вознесёт тысячи душ к Господу? Потому что публика от их пения риальне вскрывалась, особенно, во время богослужений.
Да и сейчас… вспомнить великолепного Эрика: реализовал свой гений едва ли на четверть,
подавал дурной пример детям и умер в 47 лет от печени нафиг. Ибо многое его отвлекало от искусства! А мог бы…
Но нет, в нашем благословенном веке изредка встречаются разве что «природные кастраты», у которых чего-то там не выработалось в нужном возрасте. Но это не то, не то! Просто сердце разрывается, когда я представляю, как звучал бы Раду Мариан
А в семь лет он мог петь «Царицу ночи».
(плачед)
Нет, я всё-таки слишком чувствительная для этого мира.