Запись 1200

Пора бы спать, а я всё томлюсь, то лягу, то сяду, то сделаю чай. Грустно, будто бог меня не полюбил: посмотрел, в руках покрутил и отложил в сторонку – не понравилась. А мне-то как теперь жить.
Теперь несчастливость моя – канва, по которой я расшиваю цветы, птиц и котиков. Как можно плотнее, чтобы между листьев и трав, между алым и золотым не проглянуло – несчастлива. Можно плакать над каждым стежком, ведь чем он ярче и точней, тем горше, что под ним всё то же.
А можно и не плакать.

Запись 1200

Пора бы спать, а я всё томлюсь, то лягу, то сяду, то сделаю чай. Грустно, будто бог меня не полюбил: посмотрел, в руках покрутил и отложил в сторонку – не понравилась. А мне-то как теперь жить.
Теперь несчастливость моя – канва, по которой я расшиваю цветы, птиц и котиков. Как можно плотнее, чтобы между листьев и трав, между алым и золотым не проглянуло – несчастлива. Можно плакать над каждым стежком, ведь чем он ярче и точней, тем горше, что под ним всё то же.
А можно и не плакать.