Бесконечно длинное любовное письмо.

Любовное письмо, это совершенно особенная вещь, оно отличается, например, от письма любимому и от описания любви, хотя корни все те же.
Любовное письмо чаще всего адресовано пишущему и призвано оформить в слова то, что он, пишущий, желает чувствовать на сегодняшний день. То есть, это документ о намереньях, и зачастую не содержит ни слова правды и совершенно при том искренен. Это также документ о правах – «сим передаю получателю», отдаю себя в руки твои, моя репутация погибла, теперь ты знаешь, и так далее.

В моём самом лучшем любовном письме был только номер телефона. Я ушла, пока человек спал, а в качестве извинений оставила 10 цифр. Это значит – ты мне понравился, давай продолжим.
/Очень глупо – сразу после секса всегда хочется немедленно сбежать, как с места преступления. Не знаю, что меня гонит, уж точно не стыд – чего стыдиться-то? Молодые матери иногда не могут заснуть в одной комнате с ребёнком, потому что всё время прислушиваются, не престал ли он дышать, и я не могу спать с новой любовью, слушаю, как она дышит и поворачивается, и боюсь. Ухожу, как только откроют метро, потому что не хочу посмотреть в глаза, может, мне страшно увидеть, что он меня не любит. Напрасно – мужчина уж так устроен, что просыпается на гормональном подъёме и с эрекцией, и я теряла чудесное утро каждый раз, когда убегала/
В моём самом глупом любовном письме, кроме прочего, были две фразы: «ненавижу тебя за то, что ты позволил мне разлюбить. Надеюсь, тебе больше никогда не повезёт». Первая – чистая ложь, вторая сбылась.
Самое честно любовное письмо звучало так: «хочу тебя увидеть» - в ответ на его, такое же, - «хочу тебя увидеть»
Самое нарядное – «ловлю себя на том, что когда перед сном думаю о тебе, то с особой нежностью обнимаю ту мужскую спину, которая есть под рукой, потому что нежность естественным образом выступает сквозь кожу при мыслях о тебе, как при нагревании пероксида бария выделяется кислород (2BaO2 = 2BaO + O2)»
Самое простое: «Жизнь прекрасна. Я задыхаюсь от боли. Иногда»

И вот я подумала, что нужно написать ещё одно письмо. Трудно сказать, сколько любовей у меня было, в сентиментальном настроении считаю, что три, в добром – две, в приступе честности прихожу к выводу, что одна. В отчаянии мне кажется, я никогда никого не любила.
Чтобы никого не обидеть, напишу троим - общее.


«Спасибо за то, что тебя нет со мной, теперь наша любовь в безопасности навсегда. Я очень рада, что у тебя есть жена и дети – значит, ты никогда не вернёшься, чтобы всё испортить, и никогда не умрёшь.
Правда, однажды ты всё-таки умер, и это была самая отвратительная выходка из всех возможных. Подло так выходить из игры, я ведь почти победила. Но зато я могу теперь сочинить для себя такую историю любви, какую захочу. Извини, если я тебя запутала. Просто учитывай, что ты у меня в трёх экземплярах и с каждым было по-разному – или одинаково, как посмотреть.
В любом случае, тебе, бредущему в густом тумане моей памяти, не особенно важно, жив ты или нет, главное – выбраться. Я желаю тебе, чтобы в серых разрывах блеснула синяя река, у которой мы гуляли почти пять лет. Чтобы ты безошибочно узнал те вечножёлтые клёны, под которыми мы сидели на лавочке в нашем единственном октябре. Чтобы белые деревья, с которых мы не успели попробовать плодов, потому что наша любовь началась и закончилась вместе с весной, наконец, отцвели.
Я желаю, чтобы подул ветер, тот, что вечно несёт прелюбодеев во втором круге, не давая им прикоснуться друг к другу. Чтобы он выдул остатки тумана и отнёс тебя так далеко… впрочем, мы уже далеки настолько, что если чуть перестараться, рискуем встретиться, сойдясь с другой стороны. Так что пусть он утихнет, и начнётся дождь, который смоет наши следы, запахи и записи. Сорока дней было бы достаточно. А потом желаю огня, который спустится, чтобы согреть тебя – он должен быть очень сильным, потому что всё порядком отсырело. На этом остановлюсь, потому что ни голода, лишающего иных страстей, ни болезни, меняющей тело до неузнаваемости, я для тебя не хочу. Напротив, желаю тебе здоровья. Ну, или покоя, если здоровье уже не актуально.
Взамен прошу только прощения»

Бесконечно длинное любовное письмо.

Любовное письмо, это совершенно особенная вещь, оно отличается, например, от письма любимому и от описания любви, хотя корни все те же.
Любовное письмо чаще всего адресовано пишущему и призвано оформить в слова то, что он, пишущий, желает чувствовать на сегодняшний день. То есть, это документ о намереньях, и зачастую не содержит ни слова правды и совершенно при том искренен. Это также документ о правах – «сим передаю получателю», отдаю себя в руки твои, моя репутация погибла, теперь ты знаешь, и так далее.

В моём самом лучшем любовном письме был только номер телефона. Я ушла, пока человек спал, а в качестве извинений оставила 10 цифр. Это значит – ты мне понравился, давай продолжим.
/Очень глупо – сразу после секса всегда хочется немедленно сбежать, как с места преступления. Не знаю, что меня гонит, уж точно не стыд – чего стыдиться-то? Молодые матери иногда не могут заснуть в одной комнате с ребёнком, потому что всё время прислушиваются, не престал ли он дышать, и я не могу спать с новой любовью, слушаю, как она дышит и поворачивается, и боюсь. Ухожу, как только откроют метро, потому что не хочу посмотреть в глаза, может, мне страшно увидеть, что он меня не любит. Напрасно – мужчина уж так устроен, что просыпается на гормональном подъёме и с эрекцией, и я теряла чудесное утро каждый раз, когда убегала/
В моём самом глупом любовном письме, кроме прочего, были две фразы: «ненавижу тебя за то, что ты позволил мне разлюбить. Надеюсь, тебе больше никогда не повезёт». Первая – чистая ложь, вторая сбылась.
Самое честно любовное письмо звучало так: «хочу тебя увидеть» - в ответ на его, такое же, - «хочу тебя увидеть»
Самое нарядное – «ловлю себя на том, что когда перед сном думаю о тебе, то с особой нежностью обнимаю ту мужскую спину, которая есть под рукой, потому что нежность естественным образом выступает сквозь кожу при мыслях о тебе, как при нагревании пероксида бария выделяется кислород (2BaO2 = 2BaO + O2)»
Самое простое: «Жизнь прекрасна. Я задыхаюсь от боли. Иногда»

И вот я подумала, что нужно написать ещё одно письмо. Трудно сказать, сколько любовей у меня было, в сентиментальном настроении считаю, что три, в добром – две, в приступе честности прихожу к выводу, что одна. В отчаянии мне кажется, я никогда никого не любила.
Чтобы никого не обидеть, напишу троим - общее.


«Спасибо за то, что тебя нет со мной, теперь наша любовь в безопасности навсегда. Я очень рада, что у тебя есть жена и дети – значит, ты никогда не вернёшься, чтобы всё испортить, и никогда не умрёшь.
Правда, однажды ты всё-таки умер, и это была самая отвратительная выходка из всех возможных. Подло так выходить из игры, я ведь почти победила. Но зато я могу теперь сочинить для себя такую историю любви, какую захочу. Извини, если я тебя запутала. Просто учитывай, что ты у меня в трёх экземплярах и с каждым было по-разному – или одинаково, как посмотреть.
В любом случае, тебе, бредущему в густом тумане моей памяти, не особенно важно, жив ты или нет, главное – выбраться. Я желаю тебе, чтобы в серых разрывах блеснула синяя река, у которой мы гуляли почти пять лет. Чтобы ты безошибочно узнал те вечножёлтые клёны, под которыми мы сидели на лавочке в нашем единственном октябре. Чтобы белые деревья, с которых мы не успели попробовать плодов, потому что наша любовь началась и закончилась вместе с весной, наконец, отцвели.
Я желаю, чтобы подул ветер, тот, что вечно несёт прелюбодеев во втором круге, не давая им прикоснуться друг к другу. Чтобы он выдул остатки тумана и отнёс тебя так далеко… впрочем, мы уже далеки настолько, что если чуть перестараться, рискуем встретиться, сойдясь с другой стороны. Так что пусть он утихнет, и начнётся дождь, который смоет наши следы, запахи и записи. Сорока дней было бы достаточно. А потом желаю огня, который спустится, чтобы согреть тебя – он должен быть очень сильным, потому что всё порядком отсырело. На этом остановлюсь, потому что ни голода, лишающего иных страстей, ни болезни, меняющей тело до неузнаваемости, я для тебя не хочу. Напротив, желаю тебе здоровья. Ну, или покоя, если здоровье уже не актуально.
Взамен прошу только прощения»